В эти дни я впервые рад, что встреча наша сорвалась.
Поначалу я злился на Ветку с ее деньгами и дурацкой привычкой решать все вопросы в последний момент, но что я тогда мог поделать? Она и Аля, это единственные люди, которые были (и есть у меня), кто принимает и меня и мою полоумную семейку в том виде в каком я есть.
Раньше Аля возилась с братом, вытаскивала из КПЗ, из наркопритонов и публичных домов. Эта славная девочка с глазами раненой лани, с несложившейся жизнью боролась за Вовку до самого последнего, теперь борется за меня. Выливая трехсотбаксовый алкоголь в раковину или унитаз. Злится, гоняет меня в спортзал, а сама пока я накручиваю километры да натягиваю тонны, жует овсяное печенье, запивая молоком. Она давно махнула на себя рукой. Я мог бы жениться на ней, да она не пойдет. Как-то резко взяла надо мной шефство, а младше меня на 10ть лет и ничего не могу с ней сделать. Она подсадила меня на чай с мелиссой или бергамотом. И морковно-яблочный сок по утрам.
Ветка, о, эта Ветка, сокровище, а не женщина, только вот чужое сокровище, а так всем хороша. Эта-то сейчас далеко, но и оттуда умудряется давать советы, относительно диеты и духовной, и физической и физиологической. Разогнала в последний приезд всех моих красавиц, Аля не справляется, она патологически вежлива и интеллигентна, даже СУКА для нее крайняя степень вульгарности и пошлости, что уж про остальное говорить.
Мой новый юрист, точнее юрист(ка). Думает я тупой заплывший жиром, от безделья, иностранец. Ха-ха! Как бы не так. Правда пыталась меня совратить на днях (сразу скажу безуспешно, я не сплю с подчиненными). Последние недели хожу с ней в процессы. Выбиваю последние долги. Правда вместо того чтобы принимать активное участие сижу варганю юзерпики, освоил три движения в фотошопе. Надо же, думал, никогда не возьмусь.
Что-то я не о том.
О Турции! В Турции я нашел мастерскую по изготовлению ювелирных украшений. И что я там заказал? Ну да монисты, серебряные с позолотой, тяжелые. Мне сказали, что чем тяжелее украшения, тем красивее танец и тем четче движения. Всего 333 монетки, на каждой гравировка, турецкий красивый язык, в нем много красивых слов для красивых женщин. Когда я расплачивался, сам мастер вышел ко мне, он улыбался, кланялся (ещё бы!) и приглашал на ужин, отказаться – обидеть хозяина дома. Когда я уходил, Мемет мне сказал, что я счастливый человек, раз у меня есть женщина достойная такого подарка. Я ловлю себя на мысли, что я тогда усмехнулся как-то недобро, не мастеру, а мысли о том, есть ли эта Женщина у меня, моя ли она и имею ли я право. И именно в тот вечер я подумал, что совершаю недопустимый поступок, поступок который мужчина не может позволить в отношении замужней, пусть и желанной Женщины. Но меня несло, остатки разума я отлично глушил допингом и предвкушением долгожданной встречи.
И я рад, что Ветка затеялась в тот день перевозить эти деньги. Я рад, что встреча не состоялась, даже не смотря на то, что в последующие дни я так много пил, что просадил без малого два миллиона, на сделку, которая заранее была провальной, и я мог бы ее увидеть, если бы не алкогольный угар и самобичевание.
Ветка мне не верит, да я сам себе не верю, что почти год я ждал одну женщину, игнорируя других. Поначалу просто не было времени, а потом, когда переписка и виртуальное общение затянуло, да так, что ни кого не видел и не хотел. Мой подарок для нее постоянно лежал рядом со мной в машине, в коробке из плотного картона обтянутого ярко-зеленым бархатом. Стоя в Московских пробках я доставал звенящие монетки и заучивал выгравированные на них слова любви, нежности, страсти, но больше всего поклонения, воспевания женской красоты и соблазнительности. Последние несколько дней до встречи, мне казалось, что мои чувства усилились до максимума человеческих возможностей. Мне казалось, что я чувствую Её запах, её дыхание, я ощущал во всех предметах мягкость Её кожи. Эти несколько дней я перестал пить, желая чтобы запах алкоголя, его малейшие дозы не помешали мне насладиться Ею. Мне казалось, что стоит мне только увидеть Её и будет всё равно, что вокруг могут быть люди, я не сдержался бы, настоль были сильны желания, страсть, ожидание. И это была бы измена. И её измена и моя.
Но мы не встретились, и я этому рад. Мне не жаль денег, не жаль исчезнувшего куда-то подарка, не жаль томительного и сладостного ожидания окончившегося потрясением. Мне жаль непонимания возникшего из происшедшего, непонимания которое можно истолковать в любом направлении, непонимания которое не оставляет после себя ничего кроме брезгливости, ощущения непоправимого и чертовски неправильного. Мы люди так бездарно относимся к отношениям, да что там к отношениям, ко всему что имеем, и мне немного жаль нас всех не умеющих наслаждаться имеющимся, и вечно гоняющихся за призрачным журавлем.